* * *

Гитарист Эдди терпеть не мог пятницу и всегда ждал ее приближения с тревогой. Он не был суеверным, но почему-то именно этот день считал крайне неудачным.

Очередная пятница началась для Эдди неожиданно мирно. Будильник разбудил его вовремя, ключ чудом не застрял в замке, а машина не развалилась по дороге. Однако все это не обрадовало Эдди. «Значит, самая ужасная неприятность у меня впереди», — рассудил он.

Летели часы, и вот уже время перевалило за полдень, а коварная судьба продолжала смеяться над Эдди и трепать ему нервы. В конце концов он махнул рукой и с оптимизмом, так не свойственным ему по пятницам, решил: будь что будет.

В начале пятого репетиция была закончена, и Эдди отправился позвонить другу, дабы сообщить ему о странностях нынешней пятницы. Друг, никогда не отличавшийся осторожностью, шумно поздравил Эдди и с проницательностью гадалки предсказал благополучное завершение дня.

Эдди вернулся в студию, насвистывая. Но, открыв дверь, понял, что рано радовался. Его ждала неприятность.

Неприятность сидела на микшерском пульте и болтала ногами. Вид она имела самый безобидный и, надо сказать, была прехорошенькой: глубокие голубые глаза в сочетании с черными кудрявыми волосами.

— Что вы здесь делаете?

Юное создание, едва удостоив Эдди взглядом, недовольно процедило:

— И он меня еще спрашивает, что я здесь делаю!..

Эдди почувствовал, как в нем закипает волна народного гнева. Он хотел сказать что-то резкое и не терпящее возражений, но гостья опередила его.

— Вот вам люди. Вначале они хватают тебя, бесцеремонно, грубо, совершенно о тебе не заботясь, часами терзают, а в конце концов бросают в угол, как что-то ненужное. И после всего этого смеют повышать голос!

Сказать, что Эдди был поражен, значит не сказать ничего. Он опешил. Никто в жизни не смел уличить его в подобных поступках.

— Да кто вы, черт возьми?! Что вам нужно?!

Гостья легко спрыгнула с пульта.

— Я? — в ее голосе зазвучали нотки печали и жалости. — Как вы глупы, если не поняли этого. Я — Дух вашей гитары. И я покидаю вас. Прощайте!

Спустя секунду гостья исчезла, а к потолку поднялся вихрь светящихся пылинок и, сделав прощальный круг, вылетел в окно.

Смысл последних слов доходил до Эдди медленно. Наконец, что-то осознав, он взял в руки свою гитару, стоявшую в углу, — старый добрый «Стратокастер». Но ни одного звука не издавал инструмент; он был подобен тупому, равнодушному полену.

В полном бессилии Эдди опустился на стул. Поверить в происшедшее было невозможно, но, тем не менее, доказательство было у него в руках.

— Моя гитара... — прошептал он. — Как же теперь, а?

Никто ему не ответил. Та, что могла ответить, была уже далеко.